Шесть тридцать. Апрельское утро. Восход. Стою босиком у окна.
День Годовщины Чернобыля, а за окном не весна.
Позёмка метёт и с намётов, срывает охапки снега.
Какая - то беззаботная, весна двадцать первого века.
Зима не сдаётся – упёртая и многократная такая.
А, впрочем, пока не ядерная, а так себе – простая.
Лишь сутки себе покуражилась: субботники отменила,
И школьные мероприятия перенести разрешила…
Вроде стихия обычная, субстанция несознательная,
А влияние на нас имеет, вполне себе самостоятельная.
Одно только успокаивает – Чернобылю сколько лет?
А снег через сутки растает, в ливнёвку сойдёт на нет…
День Годовщины Чернобыля, а за окном не весна.
Позёмка метёт и с намётов, срывает охапки снега.
Какая - то беззаботная, весна двадцать первого века.
Зима не сдаётся – упёртая и многократная такая.
А, впрочем, пока не ядерная, а так себе – простая.
Лишь сутки себе покуражилась: субботники отменила,
И школьные мероприятия перенести разрешила…
Вроде стихия обычная, субстанция несознательная,
А влияние на нас имеет, вполне себе самостоятельная.
Одно только успокаивает – Чернобылю сколько лет?
А снег через сутки растает, в ливнёвку сойдёт на нет…